Язык «Алтан Тобчи»

Появление книги «Язык «Алтан Тобчи» в определенной степени восполняет пробел в монголистике, ибо ни в зарубежном, ни в советском монголоведении нет исследований, посвященных специально изучению морфологической структуры языка какого-либо памятника. Историки языка, разрабатывая отдельные вопросы грамматики, обычно ограничивались привлечением соответствующих данных из разных письменных источников — преимущественно из памятника ХШ в.— «Сокровенное сказание монголов» (Э. Ханиш, С. А. Козин и др.). Между тем, морфология в целом представляет собой наименее разработанную область в монгольском историческом языкознании.

В рецензируемой работе впервые в монголоведении дано описание морфологической структуры языка одного из самых интересных литературно-исторических памятников монгольской письменности XVII в.— летописи «Алтан тобчи» — «Золотой свод», в монографии прослеживаются именные и глагольные словоизменительные грамматические формы языка летописи в сопоставлении с современным монгольским языком. Она состоит из предисловия, введения, трех глав и заключения.

Во введении два небольших раздела:

1) Старописьменный монгольский язык и периоды его развития.

2) Краткие сведения об «Алтан тобчи». При анализе вопроса о происхождении монгольской письменности на основе уйгурской графики и монгольского письменного языка автор, излагая найманскую, кереитскую , киданьскую версии, констатирует, что ни одна из них не получила обоснованного фактами подтверждения. Здесь следует заметить, что для современного состояния наиболее вероятной представляется вариант, разрабатываемый монголистами разных стран.

Предварительные итоги этих наблюдений были изложены на V Международном конгрессе монголоведов в сентябре 1987 г, (Улан-Батор). Рассматривая вопрос о периодизации развития старописьменного монгольского языка, М. Н. Орловская особое внимание уделила третьему, «классическому» периоду, отметив, что он «характеризуется существенными изменениями как в самом языке, так и в письме».

Весьма ценными представляются исторические справки о самой летописи «Алтан тобчи», которая, по общему призванию исследователей, является не только переложением, пересказом текста «Сокровенного сказания монголов», но также содержит фрагменты неизвестных древних монгольских хроник, отсутствующих в последнем. Это обстоятельство особо важно в языковом отношении.

В первой главе исследуются падежи имен существительных, суффиксы множественного числа, а также имена прилагательные, местоимения, числительные, зафиксированные в тексте летописи с указанием особенностей их употребления в сопоставлении с данными современного монгольского языка.

Автором внесены существенные уточнения в функции и значения архаичного местного падежа, вышедшего из употребления в современных монгольских языках за исключением монгольского. М. Н. Орловская показала, что в тексте «Алтай тобчи» круг слов в форме местного падежа достаточно широк и не ограничен только локативным значением.

Язык изучаемой летописи подтвердил генетическую связь между формантами винительного и родительного падежей. Отсутствие строгих закономерностей в употреблении показателей винительного падежа в прямом дополнении автор связывает с существующим в агглютинативных языках правилом «определение всегда предшествует определяемому», что давало возможность не только строить определительные сочетания простым соположением имен, но и выражать объектные отношения только постановкой прямого дополнения перед глаголом-сказуемым. При этом имя и глагол образовывали единый комплекс, не требующий падежного форманта.

Необходимость обозначать объект возникла тогда, когда он стал занимать дистантное положение по отношению к своему глаголу. Автор считает, что первоначально был один формант для двух падежных значений: винительного и родительного, что сохранилось в некоторых островных бесписьменных монгольских языках и до наших дней. В письменных языках произошло его расщепление на два самостоятельных форманта, но какое-то время они четко не разграничивались и заменяли друг друга, о чем свидетельствуют факты, обнаруженные автором исследования в языке летописи.

М. Н. Орловская обращает внимание на широкое употребление формы дательно-местно-исходного падежа значении, которая практически исчезла из современных монгольских языков, сохранившись лишь в одной-двух словоформах. Появление этого падежа в монгольском исследователь связывает с возможным влиянием древне- тюркских языков, в которых существовал национальный местно-исходный падеж, который в монгольском в собственно аблативном значении требовал уточнения в виде показателя исходного падежа.

При рассмотрении системы словоизменения имен следовало бы автору обратить внимание на позицию монголистов, отрицающих наличие именительного падежа и особую специфику категории множественности в монгольских языках.

Во второй главе, посвященной глагольным формам, подробно исследованы все значения и функции изъявительных, повелительно-желательных, причастных и деепричастных форм, выявлены форманты и значения, характерные для языка этой эпохи, например, изъявительная глагольная форма с модальным значением достоверности в совершении обозначенного в глагольной основе действия, широко употребляемая в классическом монгольском, но отсутствующая в современном языке.

Текст летописи позволил автору по-новому интерпретировать некоторые глагольные форманты: 1) форма на -т/с, традиционно рассматриваемая как «изолированная повелительно-желательная» форма относится исследователем к изъявительным глагольным показателям будущего времени с оттенком утверждения и уверенности в его осуществлении ; 2) зафиксирован более глагольный характер формы на -yci, которая в современном монгольском языке употребляется, как правило, в субстантивном значении, 3) рассматривая «приготовительное», или «цитатное», деепричастие на -run, М. Н. Орловская отметила, что в тексте летописи прослеживается употребление формы на -run с многочисленными глагольными основами с разнообразными функциями в предложении и нередко выполняет значение финитной глагольной формы.

Автор доказал неправомерность сохранения за этой формой названии «цитатного», или «приготовительного», деепричастия, хотя и не предлагает своего варианта наименования.

Наряду с безусловными достоинствами в изложении глагольных форм просматриваются некоторые недочеты в подаче материала. Так, например, в монголоведении до сих пор отсутствует четкое представление о количестве времен и наклонений в монгольских языках. Очевидно, автору следовало бы дать общий очерк наклонений, а затем исследовать глагольные формы, количество формантов и наклонений. К сожалению, вне поля наблюдения оказались также залоги и виды. Возможно, в одной монографии трудно осветить все такие важные в теоретическом и практическом отношениях проблемы, но тем не менее можно было бы отразить материалы летописи по этим грамматическим категориям глагола.

В третьей главе рассматриваются наречия и служебные части речи. Среди них интерес представляют слова, не известные в современных языках, например, употребление наречия munda, выделительной частицы. Примеры, иллюстрирующие употребление частицы , подтверждают правильность мнения автора, согласно которому неправомерно отождествлять ее с омонимичной формой орудного падежа, как это еще делается в некоторых исследованиях.

Вопрос относительно наречия munda «сейчас, теперь», возводимого автором к тюркской форме местного падежа основы указательного местоимения тип, следует уточнить прежде всего на материале монгольских языков.

В целом рецензируемая книга представляет собой важный вклад в монгольское историческое языкознание, ибо в лингвистический оборот введен ценный материал по истории именных и глагольных словоизменительных грамматических форм старописьменного монгольского языка классического периода. Подобный тип исследования крайне необходим для монголоведения.